Указ сталина о депортации евреев любавич. Депортации евреев из финляндии. Масада больше не падет

Депортация десяти племен Саргон, царь Ассирийский, помнил об этом. Кроме того, он был слишком хорошим стратегом, чтобы не учесть необходимость полного закрытия для египтян доступа в низменность Ездрилон, которая была удобна тем, что здесь соединялись дороги, идущие

Да, готовил! У меня никогда не было в этом сомнений. Планомерную юдофобскую деятельность Сталина, начиная с 30-х годов, я делю на три этапа: дискриминация евреев, их дискредитация. "окончательное решение еврейского вопроса".
Первый этап был оформлен в 1944 году введением секретных, но общеизвестных правил ограничения приема евреев в вузы и запрещения их приема на работу. Дискриминация просуществовала до конца 80-х годов.
Для дискредитации был проведен ряд мероприятий ("дело" Еврейского антифашистского комитета, аресты и увольнения евреев на Московском автозаводе им. Сталина и Ярославском автозаводе, травля "космополитов", аресты евреев на заводе "Москабель" и др.). В 1953 году началась подготовка к депортации евреев из европейской части СССР, для чего была создана группа в составе члена Политбюро Суслова и сотрудника "органов" Полякова при личном участии Сталина. Частью финального мероприятия я считаю расстрел членов Антифашистского еврейского комитета 12 августа 1952 года и организацию "дела врачей" в конце 1952 - начале 1953 гг. Расправу с осужденными врачами вождь решил сделать прологом депортации, которую Сталин, как пишет историк В.Наумов, считал частью своего сатанинского плана подготовки третьей мировой войны. При этом страна "очищалась" примерно от двух миллионов евреев, потенциально опасных, имеющих соплеменников в США. Таким образом, "окончательное решение еврейского вопроса было не только самоцелью", звеном в цепи плановых юдофобских действий, но и превентивным военным мероприятием. Не вижу оснований сомневаться в том, что депортация в действительности была задумана и подготовка к ее реализации начата.

Вот что я помню сам. В последний день февраля 1953 года меня, кандидата технических наук с 20-летним стажем, по указанию сверху внезапно уволили с Московского автозавода им. Сталина после более чем десяти пет работы - "в связи с реорганизацией". Это было неожиданно и для моих начальников (главного инженера и главного конструктора завода). За пару недель до меня столь же скоропостижно был уволен "по собственному желанию" начальник лаборатории сварки, лауреат, еврей, проработавший на заводе 25 лет. Причину увольнений я не знал и считал их предвестниками новых "благодеяний" советской власти.
Увольнение 2 марта оказалось "подарком" к моему дню рождения - 4 марта Картина жизни еврейской семьи выглядела мрачной" отец погиб в лагере в 1938 году, сын - безработный, будущее не сулило ничего хорошего. Москва полнилась слухами о предстоящем выселении евреев. Рассказывали, что в Биробиджане роют тысячи землянок и строят бараки, в домоуправлениях Москвы "активисты" кое-где спрашивают, когда будут распределять еврейское жилье.
Примета времени: не было слуха, которому нельзя было бы не поверить, не было гнусности, о которой можно было бы уверенно воскликнуть: "Вранье! Это немыслимо!" Вполне вероятной была и ожидаемая мотивировка депортации: "Не оправдали доверия народа" или что-нибудь в этом роде. В условиях сталинской фашизации страны и это не исключалось.
Лишь через 45 лет я прочитал в умной книге Э.Радзинского "Сталин" (Москва, 1997 г.) меткое замечание: "Уже в конце февраля по Москве поползли слухи: евреев будут выселять в Сибирь. Люди знали: слухи, которых Хозяин не желал, прекращались быстро, их распространителей немедленно сажали. Здесь же день ото дня слух становился пугающе массовым".

Как мрачный признак я воспринял внезапное исчезновение из моего быта Т.С., молодой женщины, работавшей инженером на авиационном заводе, партийной активистки, державшей нос по ветру и, как мне казалось, всегда хорошо осведомленной. После обычного теплого прощания она исчезла, как будто ее никогда и не было. Ни звонка, ни письма! Стало ясно, что приближение каких-то событий побудило ее прервать компрометирующее знакомство. Это подтвердилось через пару лет, когда я, с трудом протиснувшись через переполненный троллейбус, пулей вылетел из дверей и стукнулся с ней лицом к лицу. Она стояла на остановке и, не успев от неожиданности придумать благопристойный вариант, созналась, что "решила остаться в стороне".
Сталин умер 5 марта 1953 года. В последующие дни состоялось прощание с вождем, унесшее множество жизней. Морги столицы были забиты трупами москвичей, раздавленных или задохнувшихся в толпе на пути к Колонному залу, где было выставлено тело тирана.
По окончании траурных церемоний я начал искать работу по развешанным в городе объявлениям. Всюду требовались специалисты моего профиля, но нигде евреев не брали. Я лично убедился в непроницаемости советского барьера. Запомнилась фраза, невзначай брошенная одним из начальников отдела кадров: "Зачем нам брать временного работника, нам нужны постоянные". Он, несомненно, имел в виду предстоящую депортацию евреев. Выше я упомянул, что никогда в ней не сомневался. Воспоминания Лео Якоби ("Окна", 28.04.94), прочитанные в Израиле, лишь подтвердили мою уверенность. Привожу их дословно: "В конце 1952 года мне в Харькове сообщили, что мой родственник, академик Е.В.Тарле, хочет меня видеть. По приезде он, вероятно, во избежание подслушивания поехал со мной на Новодевичье кладбище и во время прогулки рассказал: "Готовится депортация евреев из европейской части страны, и это только первый этап очередного великого переселения народов. На очереди Закарпатье и, вероятно, молдаване из украинских регионов". Что такое депортация, мне объяснять было не нужно: я видел как "выгружали" крымских татар, но тут было существенное отличие - татар привезли в теплую Среднюю Азию в теплое время года, а евреев планировалось вывезти в марте-апреле в Сибирь, где их ждали наспех сооруженные бараки со стенами в одну доску, и первые жертвы по приезде должны были составить 30-40%. По словам Тарле, "операция" была разработана во всех деталях: уже было назначено, кому погибнуть "от народного гнева", кому достанутся ценные коллекции московских и питерских евреев, кого ждали "освобождающиеся" квартиры..."
Уместно напомнить, что академик Евгений Викторович Тарле - историк, еврей, личность выдающаяся. Его ум и эрудиция общепризнаны. Европейские диктатуры прошлых веков он изучил еще до появления большевиков ("Европа в эпоху абсолютизма", 1919 г.) Отличную книгу "Европа в эпоху империализма" он имел неосторожность издать в середине 20-х годов. Она была написана не с "марксистских" позиций: в ней не хватало классовой борьбы. Началась травля, усилившаяся после выхода книги "Классовый враг на историческом фронте": в ней книгу Тарле обругали, а автора объявили врагом, после чего вмешался Сталин, и Тарле смог возобновить работу. Е.Тарле имел опыт не только историографический (книги "Наполеон", "Крымская война", "Талейран" и др.), он отлично знал "художества" советской власти и особенности "пролетарской диктатуры". Говорят (и это похоже на правду), что Сталин неоднократно подталкивал его к созданию трилогии об отечественных войнах России, начиная с 1812 года.
Подчеркну, что Тарле был человеком не только осведомленным. В отличие от других участников и наблюдателей советского быта, он хорошо понимал происходящие события и мог трезво их воспринимать. Поэтому Е.В.Тарле невозможно считать мнительным обывателем, обманутым ложными слухами. Себя я тоже не считаю таковым и был изумлен, прочитав несколько лет назад статью Арона Черняка ("Калейдоскоп", 30.07.98). Он выразил сомнения в подготовке депортации, говоря о книгах двух известных авторов. Проф. Черняк пишет, что генерал Судоплатов об этом плане не слышал, но если он существовал, то данные о нем можно было бы найти в архивах органов безопасности и Московского комитета партии. Пока они не найдены, "...речь идет только о слухе, возможно, основанном на высказываниях Сталина..." Напомню, что после смерти Сталина все партийные и государственные архивы были тщательно "прочесаны" с целью скрыть следы ряда поступков и событий, не украшающих КПСС и ее вождей.
А.Борщаговский (1994 г.) "считает депортацию невозможной с позиций политических, психологических, организационных, народнохозяйственных, международных, с позиций практической целесообразности". Он, конечно, прав, однако годы, проведенные под властью Сталина, убедили меня в том, что не было такого злодейства и глупости, которую не мог бы реализовать сталинский режим, совершенно не считаясь с любыми их последствиями. Это соображение особенно применимо к последним годам царствования Сталина, когда, несомненно, обострился его психический недуг (паранойя), диагностированный еще в конце 20-х годов академиком Бехтеревым.
Сегодня очевидно, что по мере того как 50-е годы все дальше уходят в прошлое, растет число скептиков, сомневающихся в том, что депортация была Сталиным задумана и действительно готовилась. В ходе возникшей дискуссии был опубликован ряд статей в газетах Израиля, состоялись конференции историков в Германии. Мнения разделились. Часть участников дискуссии не сомневается в том, что депортация должна была стать реальностью. Другие, скептики, считают, что подготовка к депортации - вымысел, порожденный ложными слухами. Третьи, не исключая возможности подготовки депортации, считают ее недоказанной, пока не будут найдены подтверждающие ее документы.
Я полагаю мнение скептиков ошибочным не только в связи со своими воспоминаниями и рассказом Е. В. Тарле, но и, главное, основываясь на юдофобской деятельности Сталина, охарактеризованной в начале статьи.
Станин понимал, что депортация компактно проживающих народов была проще намеченной депортации евреев, рассеянных среди граждан разных национальностей, к тому же при наличии множества смешанных семей. Однако Хозяин не сомневался, что тысячи чекистов, усиленных группами "активистов", отлично справятся с операцией, тем более что она упрощалась для них существенным обстоятельством: ранее депортированные народы выселялись для проживания в новых местах, а евреи переселялись для вымирания по дороге и в дальних районах от морозов и от недостатка еды. Это позволяло с ними вовсе не церемониться. Кроме того, операция властей супила кое-кому весомые блага: после исчезновения владельцев оставалось их жилье, брошенные вещи, мебель, коллекции, картины и другие предметы искусства. Так уже было в Германии, где фашисты "изъяли" из населения рейха 600 тысяч евреев (правда, они были побогаче советских и, кроме квартир, оставили дома, виллы, офисы, промышленные, торговые и другие предприятия).
Полагаю, что в осуществимости депортации Сталин не сомневался. Мнению скептиков противоречат также два сообщения, опубликованные в позапрошлом году. Первое - рассказ писателя Виктора Ефимовича Ардова, записанный его другом Б.Зильберштейном, лет через 15 после смерти Сталина ("НН", "7 дней", 24.08.2000). Суть информации: "Сталин собрал на своей подмосковной даче все "старое" Политбюро, предложил рассмотреть один вопрос - о высылке евреев в Восточную Сибирь. Когда он объявил повестку дня, Каганович встал: "Если так, то обсуждайте этот вопрос без меня". И вышел. Сталин сказал: "Вот Лаврентий Павлович уже подготовил барачные городки, подготавливаются и эшелоны". Все молчали. Обсуждения не получилось. "Ну что ж, - усмехнулся Сталин, - если ясно, что не требуется обсуждения, то будем голосовать". И поднял руку. Он привык в течение десятков лет, что если он голосует, то за ним - все. Но ни одна рука не поднялась. Он впервые остался в единственном числе. Все расходились молча. Ярость распирала Сталина. Он задыхался от злости, ушел в свою спальню. Утром его нашли на полу мертвым с открытыми глазами, лицо было искажено злобной гримасой". Очевидна датировка события: заседание Политбюро состоялось 1 марта. Тело генсека было найдено на следующий день.
Версия смерти Сталина, изложенная В.Е.Ардовым, совпадает с давней публикацией в одной из французских газет. Сообщалось, что очередной инсульт Сталина наступил после заседания Политбюро по вопросу о депортации евреев, на котором Сталин будто бы встретил сопротивление его членов. Отмечалось выступление Кагановича, названы были также Микоян и Ворошилов. Этому сообщению я не поверил: так могли поступить только самоубийцы. О споре со Сталиным не могло быть и речи. В версии Ардова выступление Кагановича заключалось в том, что он вышел из комнаты. Что касается Микояна, Ворошилова и других, то они не сказали ни слова, а всего лишь не подняли руки в знак одобрения сталинской затеи. В такой протест можно поверить, он был в единственно возможной в те дни беззвучной форме.
Правда, теперь известно, что охранники Сталина видели его живым в четыре часа утра 2 марта, когда он приказал им идти спать. Но это не противоречит версии Ардова.
Вторым, причем документальным, подтверждением намерений Сталина депортировать евреев в марте 1953 года, я считаю обнаруженный историком Жоресом Медведевым секретный приказ N 17 от 22 февраля 1953 года о немедленном увольнении из Министерства государственной безопасности (МГБ) всех сотрудников еврейской национальности вне зависимости от их чина, возраста, заслуг ("Секрет", 02-08.04.2000). Это кажется логичным накануне депортации. Ведь именно "органам" предстояло ее осуществить. Кроме того, Сталин, видимо, решил отправить бывших сотрудников вместе с их соплеменниками. Думаю, что аналогичные приказы были изданы и в других министерствах (например, в МВД).
Полагаю весомыми сомнения участников дискуссии в связи с отсутствием документов о подготовке депортации, Отмечу, что до момента принятия Сталиным решения о дате начала депортации, подготовка сводилась к составлению различных списков - делу в СССР привычному и обыденному. К началу 50-х они были готовы.
В статье Семена Шпунгина "Юрмальские прогулки с Аркадием Райкиным" ("ЕК", 8 ноября 2001 г.) приведен эпизод совместного пребывания автора с А.Райкиным в санатории "Рижское взморье" в 80-х годах. В беседе о зловещем плане депортации евреев Аркадий Исаакович вспомнил, что в антракте одного из спектаклей к нему подошла незнакомая дама, видимо, его почитательница, и протянула нумерованный лист бумаги с машинописным текстом. "Я это берегла для вас, - сказала она, пояснив, что ее муж в начале 50-х годов работал в КГБ. - Возьмите себе на память". Перед глазами Райкина предстал список, сплошь состоявший из еврейских фамилий, среди которых он обнаружил и свою, с перечислением домочадцев, указанием адреса ленинградской квартиры и даже с пометкой о наличии в ней черного хода. Такие списки составлялись во всех крупных городах.
Задание на постройку бараков для новых лагерников, вероятно, вовсе не было выдано, так как забота о благополучии евреев не соответствовала целям вождя. Задания о подаче поездов должны были быть приурочены к определенным датам, которые еще не были назначены. Следует проверить, состоялось ли 1 марта 1953 года заседание Политбюро, хотя не исключено, что протокол столь неудачного заседания не был оформлен.
Исследователям, которые верят только документам, напомню: "В стране, где документы в архивах периодически уничтожались, существует забавный исторический источник - устные рассказы современников" (Э.Радзинский, "Сталин", стр. 608, Москва, 1997). А теперь объясню, почему документы о депортации, если они и были, не найдены.
Одним из основных помощников Сталина по антисемитским делам был М.Суслов. После смерти Сталина он остался членом Политбюро и стал главным идеологом КПСС, "работал" до своей смерти в 1982 году, то есть еще 29 лет (!). Занимая эти два поста, Суслов имел неограниченную возможность давать указания любым чиновникам советского и партийного аппарата. Не сомневаюсь, что с первых же дней после смерти Хозяина Суслов стал энергично заметать следы и уничтожать свидетельства своих деяний. В этом он был заинтересован лично: готовившееся преступление касалось миллионов людей, а имена его организаторов стали бы известны всему миру. По законам международного права такие акции называются "преступлением против человечества".
Способы уничтожения следов могли быть разными, наиболее вероятным, полагаю, был метод простой и эффективный: Суслов вызывал к себе чиновника из любой организации, объяснял задачу, предупреждал о необходимости соблюдения полной секретности и строжайшем наказании за нарушение, а затем приказывал представить ему через определенный срок секретный перечень уничтоженных документов. Так за пару лет он уничтожил всю документацию, начал же, конечно, с уничтожения всех бумаг своей комиссии, благо ее секретарь был под рукой. Действия Суслова были вполне "легитимны", ибо партийная верхушка старалась по возможности скрыть хотя бы часть преступлений сталинского режима.
В книге "Провокация века" З.Шейнис сообщил, что секретарь комиссии по депортации Н.Поляков перед смертью дал показания, записанные двумя свидетелями. Однако эти записи не обнаружены. Не знаю дату смерти Полякова, но если он скончался раньше Суслова, то, несомненно, тот позаботился об уничтожении всяких крамольных записей.
Кем-то был пущен слух о том, что Сталин незадолго до своей смерти будто бы сам отменил депортацию евреев. Невероятно! Человечные и разумные поступки Сталина, особенно в конце его царствования, неправдоподобны. Никто не заметил появления у него признаков доброты, наоборот, даже его многолетние соратники с ужасом ждали в последние дни возможной расправы с ними.

* * *
Иногда спрашивают, стоит ли спорить о событиях полувековой давности? Так ли уж это важно сегодня? Да, стоит, ибо готовившееся историческое событие было весьма значительным.
Депортация евреев из европейской части СССР была предрешена. Она не состоялась только из-за смерти Сталина. Его биография должна содержать сведения о двух последних незавершенных замыслах: депортации евреев и третьей мировой войне. Без этого образ Люцифера XX века будет очерчен неполно.
Историю еврейского народа следует дополнить информацией о готовившемся Сталиным трансфере евреев, несмотря на то, что документы, связанные с подготовкой депортации, заботливо уничтожены ее организаторами.

История бегства и депортации евреев, продиктованная преимущественно антисемитизмом, берет начало еще в античные времена — впервые о еврейских беженцах упоминается в Библии. Только до начала нашей эры имели место несколько насильственных выселений евреев из Израильского царства после его захвата Ассирией — из Иудеи, Рима, Палестины, Александрии. В Средние века депортации носили довольно частый характер, особенно на территории Европы, где евреев винили в неурожаях, распространении болезней и других проблемах. В тот же период евреев стали обвинять в убийствах христиан в ритуальных целях.

Порой преследования были продиктованы религиозными мотивами. В Испании в 589 году было принято католичество, а в 613 году с территории страны были изгнаны евреи, отказавшиеся принять крещение. В 1492 году ситуация повторилась: евреи были обязаны либо креститься, либо покинуть страну. Аналогичные требования предъявлялись евреям и во Франции и Австрии.

В Швейцарии, Германии, Португалии происходили погромы и массовые казни.

В Киевской Руси еврейский погром произошел в 1113 году во время волнений, связанных со смертью князя Святополка Изяславича и борьбой за власть.

Евреи в годы правления Святополка «получили многие пред христианы вольности», что было одной из причин недовольства киевлян.

В Российской империи первый указ о высылке евреев издала в 1727 году императрица Екатерина I. «Жидов, как мужеска, так и женска пола, которые обретаются на Украине и в других Российских городах, тех всех выслать вон из России за рубеж немедленно, и впредь их ни под какими образы в Россию не впускать», — гласил он.

13 декабря 1742 года дочь Екатерины I и Петра I, императрица Елизавета Петровна издала новый указ -

«О высылке как из Великороссийских, так и из Малороссийских городов, сел и деревень всех Жидов, какого бы кто звания и достоинства ни был, со всем их имением за границу и о невпускании оных на будущее время в Россию, кроме желающих принять Христианскую веру Греческого вероисповедания».

Ссылаясь на указ, изданный матерью, Елизавета отмечала, что «оные Жиды еще в Нашей Империи, а наипаче в Малороссии под разными видами, яко то торгами и содержанием корчем и шинков жительство свое продолжают, от чего не иного какого плода, но токмо, яко от таковых имени Христа Спасителя ненавистников, Нашим верноподданным крайнего вреда ожидать должно». Поэтому всех евреев предлагалось выселить за границу вместе со всем имуществом и не пускать обратно ни под каким предлогом. Исключение императрица была готова сделать для тех, кто желал стать христианином — их предлагалось крестить и разрешать им жить на территории Российской Империи, но при этом «вон их из Государства уже не выпускать».

В 1743 году Генеральная войсковая канцелярия Малороссии и Лифляндская губернская канцелярия предъявили императрице ходатайство, в котором просили разрешить въезд в страну купцам-евреям и рассказывали об огромной выгоде такого решения для государственной казны.

Однако Елизавета отказала им со словами: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли».

А в 1791 году, когда после Второго раздела Речи Посполитой во власти Российской Империи оказались ее восточные территории вместе с местным еврейским населением, императрица Екатерина II обозначила границы территорий, за которыми запрещалось проживать евреям. Черта постоянной еврейской оседлости охватывала более 1200 тыс. км² и включала в себя населенные пункты в Литве, Белоруссии, Царстве Польском, части территории современной Украины.

С приходом к власти императора Александра II получили разрешение проживать за пределами черты оседлости купцы первой гильдии (категория зависела от суммы капитала, которой располагал купец). Позже ограничения были сняты с евреев с высшим образованием, врачей, цеховых ремесленников, отслуживших рекрутов.

К концу XIX века на территории Российской Империи проживало около пяти млн евреев. При этом лишь около 200 тыс. имели право проживать вне черты оседлости. Сложности, связанные с выходом за пределы черты оседлости, привели к эмиграции — с 1881 по 1914 год из России в США перебралось около 1,5 млн евреев.

Черту оседлости отменило Временное правительство после Февральской революции 1917 года.

Несмотря на то, что евреи были уравнены в правах с прочими гражданами, во время гражданской войны 1917-1923 годов они сильно пострадали от прокатившейся по стране волне погромов.

С конца 1920-х годов в Приамурье началась подготовка к созданию еврейской национальной автономии. Еврейская автономная область была образована в 1934 году. Она граничит с Китаем, Амурской областью и Хабаровским краем. Несмотря на то, что область создавалась как территория для переселенцев, к настоящему времени основная часть еврейского населения покинула ее из-за крайне низкого уровня жизни (в 1994-1998 годах из ЕАО в Израиль уехало более половины евреев).

В 2010 году в области проживало 1628 евреев — менее 1% населения. Существуют проекты по присоединению ЕАО к Хабаровскому краю и Амурской области.

«Есть человек - есть проблема, нет человека - нет проблемы». Это не слова Сталина, но это сталинский принцип, и вообще принцип действия наших властей. Философов и писателей - на пароход, чеченцев и ингушей - в Казахстан, крымских татар - в Узбекистан, поволжских немцев - в Сибирь. Привычка перемещать в далёкие места неблагонадёжных и просто подозрительных, помноженная на борьбу с космополитизмом, породила в начале 50-х лавину слухов о предстоящей депортации евреев. Таинственная смерть Михоэлса, аресты и казни по делу Еврейского антифашистского комитета и делу «врачей-вредителей» - всё это было слишком похоже на подготовку массовых репрессий против евреев Советского Союза.

Один из самых влиятельных советских политиков, начавший свою карьеру еще при Ленине, а ушедший в отставку уже при Брежневе, Анастас Микоян в книге «Так было» вспоминает: «Как-то после ареста врачей, когда действия Сталина стали принимать явно антисемитский характер, Каганович сказал мне, что ужасно плохо себя чувствует: Сталин предложил ему вместе с интеллигентами и специалистами еврейской национальности написать и опубликовать в газетах групповое заявление с разоблачением сионизма, отмежевавшись от него. “Мне больно потому, - говорил Каганович, - что я по совести всегда боролся с сионизмом, а теперь я должен от него отмежеваться !” Это было за месяц или полтора до смерти Сталина - готовилось “добровольно-принудительное” выселение евреев из Москвы».

Бывшей член Политбюро Николай Булганин уже в 1970-х рассказал историку Якову Этингеру, что «процесс над “врагами”, который намечался на середину марта 1953 года, должен был завершиться вынесением смертных приговоров. Профессоров предполагалось публично повесить на центральных площадях в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Свердловске, других крупнейших городах. Причём была составлена своего рода “разнарядка”, где было заранее расписано, в каком конкретно городе будет казнён тот или иной профессор».

Народное возмущение «убийцами в белых халатах» должно было подготовить почву для будущих репрессий. И люди не подвели - главным вопросом митингов, собраний и уроков политпросвещения стал: а заслуживают ли евреи доверия? Трудно сказать, какая часть выступлений и гневных обличений была организована, а что шло «от чистого сердца». Вот небольшая, но очень показательная подборка из выступлений трудящихся советской Белоруссии:
«Заведующий базой отдела рабочего снабжения Белорусской железной дороги Емельян Г. считал, что расстрелять “гадов” мало, им нужно избрать самую жестокую кару. В Гродно учащийся заочной средней школы Петр И. предлагал линчевать евреев, а врач Серафима С. и пенсионерка Мария К. сказали, что если бы им разрешили, то они задушили бы “этих жидов” собственными руками. В Минске мастер-контролёр мотовелозавода Гавриил О. требовал “резать их на куски”. На заводе металлоконструкций электросварщик Петр З. предлагал запереть евреев в железную клетку, “как обезьян”, морить голодом и издеваться до тех пор, пока они будут живы. Бухгалтер Поликарп М. считал, что с “врачами-отравителями” поступать нужно так, как излечивали в старину от фурункулов - выжигать калёным железом. Экскаваторщик Алексей Ф. предлагал поломать врагам руки и ноги, а только потом казнить», - фиксирует историк Леонид Смиловицкий в работе «Дело врачей в Белоруссии: политика властей и отношение населения».

Однако и этого было недостаточно - прибегли к любимому советскому жанру коллективных заявлений. Группа высокопоставленных и просто известных евреев должна была написать покаянное письмо. В книге «Эпилог» Вениамин Каверин вспоминает, как зимой 1952 года в редакции «Правды» ему предложили ознакомиться с письмом, сообщив, что его уже согласились подписать многие видные деятели. «Я прочитал письмо - это был приговор, мгновенно подтвердивший давно ходившие слухи о бараках, строившихся для будущего гетто на Дальнем Востоке. Знаменитые деятели советской медицины обвинялись в чудовищных преступлениях, и подписывающие письмо требовали для них самого сурового наказания. Отказаться? Это значило поставить себя лицом к лицу с возможностью обвинения в сочувствии “воинствующему национализму”. Согласиться? Это значило пойти на такую постыдную сделку с совестью, после которой с опозоренным именем не захочется жить».

Каверин письмо не подписал. Не подписал его и Евгений Долматовский, песни на стихи которого были так популярны. Потом поэт рассказывал журналисту Аркадию Ваксбергу, как его уговаривали: «“Пора вспомнить, Евгений Аронович, что вы еврей”. Нет, возразил я ему, национальность у меня советская, а главное - я русский поэт. И только этим известен. Мои русские песни поёт русский народ, и он знает меня как русского, а не еврейского поэта».

Не подписал письмо и шахматист Михаил Ботвинник, как раз в это время участвовавший в чемпионате СССР - после первого разговора просто перестал подходить к телефону. Певец Марк Рейзен спустя годы неохотно вспоминал: «Ну, было там какое-то сборище. Смутно помню. Прислали “ЗиМ”. Какой-то академик держал речь: надо исполнить свой гражданский долг. Я сказал: “Мой гражданский долг - петь. У меня сегодня спектакль. Может прийти товарищ Сталин. Когда спою, присылайте “ЗиМ” снова. Тогда поговорим”. Не прислали». Не подписал и историк Аркадий Ерусалимский, уклонились от подписи Герой Советского Союза генерал Яков Крейзер и академик Евгений Варга.

Подписавших, конечно, было больше: бывший министр Ванников, генералы Драгунский и Кремер, академики Фрумкин и Ландсберг, конструктор Лавочкин, писатели Гроссман, Маршак и Кассиль, музыканты Ойстрах и Гилельс, дирижеры Файер и Самосуд, балерина Суламифь Мессерер и многие другие, в большинстве своём весьма достойные люди. Подписывали из страха за себя и за детей и корили потом себя всю жизнь.

Подписавший текст Павел Антокольский потом признался, что его никто даже и не запугивал: «Обвораживали и ублажали. На столе стояла огромная ваза с пирожными - до них никто не дотронулся. Зато, поверьте, теперь я знаю, что чувствует кролик, когда с ним тешится удав перед заглотом». Маргарита Алигер долго отказывалась говорить об этом эпизоде: «Порог выносливости не безграничен. Но моральная пытка ещё страшнее физической. От нее тупеешь и перестаёшь принадлежать себе. Я безропотно подписала то письмо, даже не прочитав, - лишь бы скорее сбежать. Вернулась домой и влила в себя коньяку, чуть ли не всю бутылку».

Историк Яков Этингер рассказывал о женщине, которая принесла ему письмо, оставшееся в архиве ее матери, машинистки в одной из центральных газет. «Ко всем евреям Советского Союза.
Дорогие братья и сестры, евреи и еврейки! Мы, работники науки и техники, деятели литературы и искусства - евреи по национальности - в этот тяжкий период нашей жизни обращаемся к вам», - вот как начинался текст. А дальше в этом машинописном варианте были слова о врачах-вредителях и зловещей тени убийц в белых халатах, которая легла на все еврейское население. Чтобы «искупить вину и смыть позорное пятно», евреям предлагалось самоотверженно трудиться там, куда направит их партия, правительство и великий вождь, и восстанавливать свое доброе имя на освоении просторов Восточной Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера.

Удивительной оказалась роль писателя Ильи Эренбурга, которому, конечно же, предложили поставить свою подпись одному из первых. Он не просто отказался, а обратился к Сталину с письмом, в котором изложил свои опасения и попросил совета:
«Дорогой Иосиф Виссарионович, я решаюсь Вас побеспокоить только потому, что вопрос, который я сам не могу решить, представляется мне чрезвычайно важным. Я боюсь, что коллективное выступление ряда деятелей советской русской культуры, людей, которых объединяет только происхождение, может укрепить в людях колеблющихся и не очень сознательных националистические тенденции. В тексте “Письма” имеется определение “еврейский народ”, которое может ободрить националистов и смутить людей, ещё не осознавших, что еврейской нации нет».
Эренбург, вероятно, почерпнул эти знания из как раз вышедшего осенью 1952 года в свет 15-го тома «Большой Советской энциклопедии», в которой в статье «Евреи» так и было написано: «Евреи не составляют нации, так как не представляют исторически сложившейся устойчивой общности людей, возникшей на базе общности языка, территории, экономической жизни, а также культуры».

«Я убеждён, что необходимо энергично бороться против всяческих попыток воскресить или насадить еврейский национализм, который при данном положении неизбежно приводит к измене Родине, - продолжал Эренбург в письме вождю всех народов. - Мне казалось, что для этого следует опубликовать статью или даже ряд статей, подписанных людьми еврейского происхождения, разъясняющих роль Палестины и американских буржуазных евреев. Я считаю, что разъяснение, исходящее от редакции “Правды” и подтверждающее преданность огромного большинства тружеников еврейского происхождения Советской Родине и русской культуре, поможет справиться с обособлением части евреев и с остатками антисемитизма. Мне казалось, что такого рода выступления могут сильно помешать зарубежным клеветникам и дать хорошие доводы нашим друзьям во всем мире. Само собой разумеется, если это может быть полезным для защиты нашей Родины и для движения за мир, я тотчас подпишу “Письмо в редакцию”».

Осторожный Эренбург пытался подыграть Сталину, не прогневить и в то же время хоть как-то повлиять на него. «Я пытался воспрепятствовать появлению в печати одного коллективного письма, - напишет потом Эренбург в своих мемуарах. - Тогда я думал, что мне удалось письмом переубедить Сталина. Теперь же мне кажется, что дело замешкалось и Сталин просто не успел сделать того, что хотел».

В результате письмо еврейской интеллигенции всё же немного переписали, смягчили, некоторые замечания Эренбурга были учтены. Из текста исчезли такие слова, как «выводки», «отщепенцы» и «шпионские банды», и уже никто не требовал расправ. В пятницу, 20 февраля исправленный текст «Проекта обращения еврейской общественности в “Правду”» был передан в ЦК КПСС главе Агитпропа Михайлову, а тот не позднее 23-го отправил его Сталину на Ближнюю дачу.

Сын арестованной по делу врачей Евгении Лившиц вспоминал, как 28 февраля они с женой вернулись домой и увидели на кухне на большом праздничном блюде треугольные пирожки с маком: «Откуда? Что за праздник?» И моя 80-летняя бабушка, мать уже полгода сидевшей на Лубянке мамы, от которой я за всю жизнь не слышал ни одного слова на еврейском языке, вытаскивает старинную книгу, издания 1887 года, и рассказывает нам о сегодняшнем еврейском празднике Пурим, об Эстер и о чудесном избавлении евреев от уничтожения, задуманного злобным Аманом, и о позорной его гибели».

В эту ночь у Сталина произошло кровоизлияние в мозг. Утром 1 марта охранник нашёл его лежащим без сознания на полу, а 5 марта его не стало. Шестнадцатого марта в рабочих документах Сталина нашли то самое письмо в «Правду» вместе с письмом Эренбурга и отправили их в архив.

Posts from This Journal by “евреи” Tag

• 
  Масада больше не падет

  Вверх, шаг за шагом, по узкой тропинке в крепость идет народ, Сколько продержимся? День? Неделю? Месяц? А может, год? Пала столица - храм…

• Слово еврея к ООН и прочим.

  Слушайте товарищи в Объединенных нациях, И вы европейцы, в Брюсселе сидящие. Хватит евреям читать нотации. Вы медь звенящая и кимвалы звучащие…

• Аллах дал эту землю евреям, в Коране нет Палестины - сказал шейх

  Иорданский религиозный ученый шейх Ахмад Адван утверждает, что "Палестины" не существует. Адван утверждает, что Аллах отдал Святую Землю…

• Осторожный Анастас Микоян в книге «Так было» описывает атмосферу января-февраля 1953.

  «Спокойным со Сталиным не мог чувствовать себя никто. Как-то после ареста врачей, когда действия Сталина стали принимать явно антисемитский характер, Каганович сказал мне, что ужасно плохо себя чувствует: Сталин предложил ему вместе с интеллигентами и специалистами еврейской национальности написать и опубликовать в газетах групповое заявление с разоблачением сионизма, отмежевавшись от него. „Мне больно потому, – говорил Каганович, – что я по совести всегда боролся с сионизмом, а теперь я должен от него «отмежеваться»»! Это было за месяц или полтора до смерти Сталина – готовилось „добровольно-принудительное» выселение евреев из Москвы. Смерть Сталина помешала исполнению этого дела» . (Выделено мной. – Р. Г.)

  Это ответ таким историкам, как Костырченко (Институт истории России РАН), утверждающим, что поскольку официальные документы о подготовке депортации не обнаружены, то это, скорее всего, слухи.

  Признание Микояна подтверждает Булганин. Его рассказ, со слов Бенедикта Сарнова, приводит Абдурахман Авторханов:

  «В 1970 году бывший член Политбюро ЦК КПСС и Председатель Совета министров СССР Николай Александрович Булганин рассказал мне, что за несколько дней до публикации сообщения ТАСС об „аресте группы врачей-вредителей» его текст обсуждало бюро Президиума ЦК КПСС (так назывался тогда высший партийный орган). По словам Булганина, процесс над врагами намечался на середину марта 1953 года и должен был завершиться вынесением смертных приговоров. „Профессоров-убийц» предполагалось публично повесить на центральных площадях в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Свердловске, в других крупнейших городах страны.

  Булганин рассказал мне и о намечавшейся после процесса над врачами массовой депортации евреев в Сибирь и на Дальний Восток. В феврале 1953 года Сталин приказал подогнать к Москве и нескольким другим крупнейшим городам несколько сот эшелонов для выселения евреев. В ходе этой акции планировалось организовать крушение составов и „стихийное» нападение на них „возмущённых масс», чтобы с частью депортируемых расправиться в пути. По словам Булганина, идейными вдохновителями и организаторами „дела врачей», а также намечавшихся антиеврейских акций были Сталин, Маленков и Суслов.

  Немало интересного о плане депортации евреев рассказал Николай Николаевич Поляков, бывший сотрудник аппарата ЦК ВКП(б), а до этого работник органов государственной безопасности. По его словам, для руководства операцией по выселению евреев была создана специальная комиссия, подчиняющаяся непосредственно Сталину. Председателем комиссии Сталин назначил секретаря ЦК КПСС Суслова, секретарём стал Поляков, для размещения депортированных в отдалённых районах страны спешно строились барачные комплексы наподобие концлагерей, а их территории попадали в ранг закрытых зон» .

  Доктор исторических наук Этингер в книге «Это невозможно забыть…» пишет:

  «Из приближённых Сталина только Н. А. Булганин, выйдя на пенсию, любил после изрядного возлияния поведать своим собеседникам, разумеется, „по большому секрету», о том, как Сталин поручал ему подготовку и осуществление депортации евреев» .

  Светлана Аллилуева приводит слова, сказанные ей женой секретаря ЦК и руководителя Агитпропа Н. А. Михайлова:

  «„Я бы всех евреев выслала вон из Москвы!» Очевидно, её муж думал так же. Это было тогда официальным настроением, и источник его был, как я могла догадаться, на самом верху» .

  Очень осторожно о планах депортации высказался Хрущёв, который был хорошо информирован. Прямо назвать вещи своими именами он не решился, хотя те, кто умеют читать, поймут его правильно.

  «Сюда же приплеталась выдумка, будто евреи хотели создать своё особое государство, выделиться из Советского Союза. В результате встал вопрос вообще о еврейской национальности и её месте в нашем государстве» . (Выделено мной. – Р. Г.)

  Два бывших члена Политбюро – Микоян и Булганин – говорят о планировавшейся депортации, третий – Хрущёв – пишет: стоял вопрос «о еврейской национальности и её месте в нашем государстве». Намёк непонятен? Официально о планах депортации в 1957 году объявил западной публике Пономаренко, посол СССР в Польше, бывший в 1953 году членом Президиума ЦК КПСС. Он – четвертый свидетель обвинения из членов высшего руководства СССР.

  Малышев, заместитель председателя Совмина СССР, записал слова Сталина, сказанные им на заседании Президиума ЦК КПСС, которые позже можно было бы использовать для формулирования обвинения в шпионаже на будущем судебном процессе: «Любой еврей-националист – это агент американской разведки».

  Для адвокатов Сталина свидетельских показаний членов Политбюро недостаточно. Им подавай сожжённые документы.

  Суслов, будущий главный идеолог партии, который, со слов Булганина, был назначен Председателем комиссии по депортации, основательно почистил архивы и позаботился о ликвидации документов, на которых остались отпечатки его пальцев. Логика простая: если документы не обнаружены, значит, их не было.

  Припоминается ситуация, возникшая на первом Съезде народных депутатов СССР, когда Горбачёв в ответ на вопросы делегатов из прибалтийских республик о секретном приложении к пакту Молотова-Риббентропа клялся, что советскому правительству и ему лично об этом ничего неизвестно. Советский Союз рухнул. Из президентского сейфа была извлечена «Особая папка», в которой находились компрометирующие документы. Ни в одной из своих книг Горбачёв во лжи не покаялся. Он промолчал даже после разоблачительной статьи Валерия Болдина, бывшего помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и заведующего Общим отделом ЦК, в ведении которого находился архив президента, рассказавшего, что он лично информировал Горбачёва о наличии документа и получил приказ молчать

  Пока документы о депортации не обнаружены. Возможно, они уничтожены и не будут обнаружены никогда. О фактах уничтожения документов сразу же после смерти Сталина написал Болдин.

  В 1957 году, когда Молотова изгоняли из партийных и государственных органов, на пленуме ЦК он поднял вопрос об уничтожении части архива Сталина .

  Три бывших члена Политбюро из числа близкого окружения Сталина, четвёртый свидетель – Пономаренко, член Президиума ЦК, и пятый – дочь Сталина, утверждавшая о существовании зловещего плана…

  Осуществляя свой замысел, Сталин стал избавляться от придворных евреев. В январе арестовали Мехлиса, в годы войны бывшего начальником Главного политического управления Красной Армии, а после войны – министром государственного контроля. Его послали в командировку в Саратов, где и арестовали. 13 февраля 1953 года Мехлис умер в Лефортовской тюрьме (не от пыток ли?). Об его аресте не сообщалось. Благодаря этому Мехлис удостоился чести быть захороненным у Кремлёвской стены. Как ему повезло!

  В такой атмосфере встречала страна март 1953 года.

  Авторхановым собраны шесть версий, рассказывающих о смерти Сталина. Одни свелись к тому, что вождю «помогли» отправиться в небытие соратники, испугавшиеся угрозы собственного уничтожения; другие говорят о естественной смерти. Версия Глебова находится посередине. С нее и начнём.

  Микоян А. И. Так было. М: Вагриус, 1999.